Особое назначение. Часть вторая

Имена Римского-Корсакова и Мусоргского навсегда связаны. Но люди они были очень разные. Римский-Корсаков – морской офицер, а Мусоргский – сухопутный (служил офицером лейб-гвардии Преображенского полка). Римского-Корсакова называли «застёгнутым на все пуговицы». Был он будто бы «слишком правильным» - в отличие от Мусоргского. Тот был скорее человек-стихия – во всех смыслах непричёсанный. На «все пуговицы» Мусоргский при всём желании застегнуться не смог бы: некоторые «пуговицы» просто отсутствовали изначально.

«Причесал, завил и одеколоном облил»

Разница между Римским-Корсаковым и Мусоргским очевидна, когда знакомишься с различными редакциями музыки Мусоргского. Многое отредактировано Римским-Корсаковым. В книге Юрия Федосюка «Дмитрий Шостакович. Короткие встречи с великими» есть эпизод, связанный с обоими композиторами, имеющими отношение к Псковской губернии. Федосюк говорит: «Я знаю «Бориса Годунова» только в оркестровке Римского-Корсакова», а Шостакович, отвергающе взмахнув рукой, отвечает: «Это не то. Римский-Корсаков Мусоргского причесал, завил и одеколоном облил. У меня же оркестровка грубая, под Мусоргского».

Мусоргский – это грубость, в том числе музыкальная. И для многих эта самая грубость – коренное достоинство, признак самобытности.

Правда, природа этой грубости требует пояснений. Один из ближайших друзей и соавторов Мусоргского поэт Арсений Голенищев-Кутузов написал об этом так: «Человек нежный до женственности и деликатный до наивности, - он [Мусоргский – Авт.] изо всех сил старался и, к сожалению, иногда не без успеха, придать себе характер грубости, резкости, угловатости, будучи убеждён (конечно, с чужих слов), что они суть признаки внутренней силы и гениальности».

Грубость как признак гениальности. Интересный поворот.

На второй день 44-го псковского фестиваля русской музыки им. М. П. Мусоргского и Н. А. Римского-Корсакова в исполнении оркестра Санкт-Петербургской консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова под управлением Алексея Васильева прозвучали хрестоматийные «Картинки с выставки» (в оркестровке Мориса Равеля). Но это они сейчас – хрестоматийные. А при жизни Мусоргского ноты даже изданы не были. Их отредактировал как раз Римский-Корсаков. Ноты были изданы спустя пять лет после смерти автора – в 1886 году. То есть прошло двенадцать лет после написания. Позднее Римского-Корсакова упрекали: он исправил авторские «ошибки», отчасти лишив пьесы нового свежего звука.

Мусоргский сочинил свои фортепианные пьесы «Картинки с выставки» за двадцать июньских дней 1874 года под впечатлением посещения мемориальной выставки своего внезапно умершего товарища – архитектора и художника Виктора Гартмана.

Оркестр Санкт-Петербургской консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова под управлением ректора Алексея Васильева. Псков, 21 апреля 2018 г. Фото: Андрей Кокшаров.

«Картинки с выставки», разумеется, звучат на псковском фестивале регулярно. В 2012 году на этой же сцене Псковской областной филармонии их исполняла Екатерина Мечетина. Помню, как в первом отделении того концерта телефоны псковских зрителей молчали, но когда во втором отделении Екатерина Мечетина, сев за рояль, заиграла «Картинки с выставки» - телефоны вдруг начали звонить. Особенно, когда звучала пьеса «Быдло».

За шесть лет кое-что изменилось. Псковская публика научилась отключать телефоны и перестала аплодировать между частями музыкальных произведений. Во всяком случае, звуковых помех стало значительно меньше. Как ни странно, меняются и «Картинки с выставки». И дело здесь не только в различных оркестровках и аранжировках.

Публика после псковского концерта нахваливала оркестр Санкт-Петербургской консерватории такими словами как «вот что значит молодость». Но сама по себе молодость не даёт никакой гарантии качества. Всё-таки важнее талант – исполнительский и дирижёрский, важно качество инструментов, важен полноценный состав оркестра. 21 апреля 2018 года всё это было на месте.

В XXI веке «Картинки с выставки» по-прежнему могут звучать свежо – по той причине, что Мусоргский смело нарушал каноны. Да и вообще, какие могут быть каноны, когда пьесы называются «Балет невылупившихся птенцов», «Быдло» и «Катакомбы. С мёртвыми на мёртвом языке»?

Или что такое пьеса «Гном»? Это же щелкунчик, только не Чайковского, а Мусоргского. Те, кто весной 1874 года видели эскиз Гартмана, вдохновивший на сочинение этой мелодии, говорили, что на нём была изображена ёлочная игрушка - щелкунчик.

«Мертвецы сидели в театре, мертвец управлял оркестром мёртвых…»

Модест Мусоргский родился в селе Карево (старинное название – Алексеевское) Торопецкого уезда Псковской губернии. Предки Мусоргского жили на Псковской земле с XVII века. В Карево и соседнем Наумово будущий композитор Модест Мусоргский провёл первые десять лет своей жизни. На роду ему было предназначено быть военным, и пребывание в армии произвело на него сильное впечатление. Контраст между относительно спокойным пребыванием в русской усадьбе и армейскими нравами был так силён, что будущий композитор запомнил это навсегда.

Понятно, что Мусоргский – композитор. Но он, судя по некоторым его письмам, ещё обладал и литературными способностями. Видно, увлечение произведениями Гоголя даром не прошло. Июльское письмо 1872 года критику Владимиру Стасову Модест Мусоргский начинает так: «"Темень тёмная непроглядная" - так поёт юродивый в моём "Борисе" и, боюсь, не всуе поёт. Сам-Питербух и его окрестности изображают, по двухножной части, сплошной детский лагерь; фабричные бродят по улицам, насвистывая или нахрипывая мощные военные марши, даже бабы ягодницы выкрикивают по военному, напр. и септима нерусская и малина фанфарная. Невинные ангелы - дети упражняются с помощью тщательно выструганных фузей в применении теории Мальтуса и терпеливо ждут начальника, более взрослого невинного ангела, который, в свою очередь, ждёт архиначальника, на этот раз юного телеграфиста "на посылках" с зевсовыми громами на погонах и околышке и с бабьим лицом. В Pärlaga я слышал дикие воинственные крики каких-то человеческих снетков, видел издали знамёна, значки, сабли, фузеи.... оных снетков обучает, говорит какой-то гусарский офицер. На плацпарадах видны дефилирующие легушата с отвислыми животами, ноги колесом и тоже с доморощенными фузеями....Что то будет? Даже петухи выкрикивают марши! что-то будет?..»

Каково? Звучит, как музыка, но не только. Музыка – это что-то, что выше всякого смысла. А здесь тонкие и безжалостные наблюдения. Мусоргский вообще умел быть безжалостным, и его письма не всегда столь же литературны. Более того, некоторых чувствительных людей они приводят в ужас. Как написала в одной из статей литературовед Елена Иваницкая, имея в виду январское 1867 года письмо Мусоргского композитору Милию Балакиреву: «В девятнадцатом веке, по-моему, на русском языке ничего омерзительнее написано не было».

Ну почему же? Кого тогда или тем более сейчас этим удивишь…. «Письмо крайне тягостно читать и вовсе не хочется цитировать, - считает Елена Иваницкая. - Наши доморощенные нацисты - люди невежественные, а то бы давно этим письмом размахивали».

Да, вряд ли «доморощенные нацисты» слушают в свободное от нацизма время «Бориса Годунова» и «Хованщину», или хотя бы «Картинки с выставки». Но письмо Балакиреву многие точно читали. Оно обильно цитируется в разных статьях или приводится полностью – в изданиях определённого идеологического направления вроде журнала «Наш современник». Это совсем не секретное письмо, затерянное в собраниях сочинений. Оно опубликовано, например, у Василия Белова в «Голосе, рождённом под Вологдой: повести о композиторе Валерии Гаврилине». Пишут, что оно антисемитское. Вряд ли это так.

Антиеврейскими выпадами Мусоргский не ограничивается. Наоборот, он говорит, что евреи «лучше чехов». Важно иметь в виду, что Мусоргский пишет Балакиреву, то есть единомышленнику. В балакиревском кругу был принят такой тон и такое отношение ко всему нерусскому. Важно и то, что Балакирев тогда находился в Праге и делился впечатлениями о чешских порядках и чешских любителях музыки. И Мусоргский заочно так проникся античешским духом, что перешёл на откровенные ругательства про «Чехляндию» и «народа-мертвеца». Тон этот был совсем не исключительный. В России в определённых славянофильских кругах так выражались многие, думая, что тем самым возвеличивают Россию и пестуют «русский дух». «Славянский звук не дошёл до славянской души, - писал Балакиреву разбушевавшийся Мусоргский, - потому что Сметана испростоквашил этот звук? Неправда! не мог он настолько искалечить всю оперу, чтобы не нашлось в ней живого места, которое бы заставило встрепенуться живого человека. Мертвецы сидели в театре, мертвец управлял оркестром мёртвых…»

Не случайно художественный фильм «Мусоргский» при Сталине был выпущен в разгар кампании по борьбе с космополитизмом и был удостоен Сталинской премии I степени.

Фильм «Мусоргский», режиссёр Григорий Рошаль, 1950. «Могучая кучка» композиторов, Мусоргский – в военном шлеме, крайний справа.

«Мне кажется, он совершенный идиот»

Однако после фразы про «народа-мертвеца» нельзя сказать, что Мусоргский был «античехом». Надо брать шире. Чехи только пришлись к слову, как и евреи. Да, он писал: «Из всех двуногих чешских скотов едва тройку можно подобрать таких, которые имеют право принадлежать к человеческой породе» (что-то похожее сейчас у нас «русские патриоты» пишут об украинцах, эстонцах или американцах). Но ведь о немцах он писал не лучше. Не говоря уже о поляках. Здесь важен не столько смысл, сколько лексика. Ругать тоже можно по-разному. Модест Мусоргский пишет про «совокупление польской клики с алемано-коисерваторской тупостью», что «представляет … плод, равный рвотному камню».

Совокупление, рвота… Здесь не идеологическое, а физиологическое. «Во всей Европе относительно музыки царят и заправляют два начала: мода и рабство», - пишет Мусоргский и грубо отзывается обо всех европейских народах, о которых вспоминает – французах, итальянцах, испанцах, греках. Но автор опубликованной в серии ЖЗЛ книги «Мусоргский» Сергей Федякин старается смягчить отрицательный эффект такого высказывания: «Не на англичан, французов, немцев и чехов нападал Мусоргский (хотя бы уж потому, что так чтит и француза Берлиоза, и немца Бетховена). Ему отвратительно торгашество и бюргерская тупость…» Звучит не очень убедительно. Хотел бы так сказать – сказал бы.

Эти высказывания Мусоргского об «инородцах» хороши тем, что делают великорусский шовинизм очень выпуклым: «Тупая и отпетая сторона пивного брюха с молоком и сладким супом отвратительна в истых, коренных немцах, но ещё поганее в рабах рабов - чехах, не желающих иметь своей физиономии».

Мусоргский и сам понимает, что горячится, потому и оправдывается: «Всю эту канитель я наплёл, дорогой мой Милий, потому, собственно, что ярость меня взяла за Ваше положение между этими скотами, что задор меня берёт обрезать немцу, итальянцу - [еврею] (всё равно) у нас на Руси, путь к облапошиванию добродушных русаков». Эти слова, пожалуй, в письме – главные. Подобным образом до сих пор рассуждают «патриоты» из «Изборского клуба». Русаки – добродушны, а инородцы так и норовят ущемить бедного нашего соотечественника.

Музыковед Соломон Волков говорил, что свой великорусский шовинизм Мусоргский оставил при себе. То есть на творчестве это не сказывалось. Впрочем, на творчестве сказывается всё. Плохое, хорошее… О многих вещах в жизни Мусоргского, в том числе и тех, что происходили в Псковской губернии, здесь не хочется даже упоминать. Это можно было бы назвать сплетнями, если бы не письма Мусоргского, которые до нас дошли…. Близкий Мусоргскому критик Стасов (тот самый, которому Мусоргский посвятил «Картинки с выставки») однажды написал: «Мне кажется, он совершенный идиот». Балакирев называл его «почти идиотом». Вот только в каком смысле? Одно время Мусоргский увлекался книгами Достоевского, и они на него повлияли.

К тому же, как писал Римский-Корсаков, в жизни Мусоргского в последние годы было «полное падение, алкоголизм и вследствие того всегда отуманенная голова». Но тот же Римский–Корсаков обращал внимание на то, что этому сопутствовало «горделивое самомнение его и убежденность в том, что путь, избранный им в искусстве, единственно верный».

Вот это-то самомнение и помогло Мусоргскому сочинять вопреки правилам.

«Говорят, что злоупотреблять спиртными напитками вредно»

Нельзя сказать, что Мусоргский пил алкоголь больше многих других композиторов-современников. Пётр Чайковский, отзывавшийся о Мусоргском как о композиторе очень плохо, пил не меньше, но голову не терял. 11 июня 1886 года Чайковский написал: «Говорят, что злоупотреблять спиртными напитками вредно. Охотно согласен с этим. Но, тем не менее я, т. е. больной, преисполненный неврозов человек, - положительно не могу обойтись без яда алкоголя, против коего восстает г. Миклухо-Маклай. Человек, обладающий столь странной фамилией, весьма счастлив, что не знает прелестей водки и других алкоголических напитков… Ну, вот я, например, каждый вечер бываю пьян и не могу без этого…. В первом периоде опьянения я чувствую полнейшее блаженство…»

Афиша фильма 1950 года «Мусоргский», режиссёр Григорий Рошаль.

Если Чайковского от чего и воротило, так это не от алкоголя, а от музыки Мусоргского. 29 октября 1874 года он написал своему брату Модесту Чайковскому: «Я изучил основательно „Бориса Годунова“...Мусоргскую музыку я от всей души посылаю к чёрту; это самая пошлая и подлая пародия на музыку».

В Псковскую губернию – в Карево и Наумово – Мусоргский приезжал постоянно, работал над оперой «Борис Годунов» («самой пошлой и подлой пародией»), сочинял романсы. Своё Intermezzo он написал, когда зимой 1861 года приехал в деревню к матери и в солнечный праздничный день встретил толпу мужиков, с трудом шедших по сугробам – проваливаясь и выкарабкиваясь. «Это, - вспоминал Мусоргский, - было всё вместе и красиво, и живописно, и серьёзно, и забавно. И вдруг, - говорил он, - вдали показалась толпа молодых баб, шедших с песнями, с хохотом по ровной тропинке. У меня мелькнула в голове эта картина в музыкальной форме, и сама собою, неожиданно сложилась первая «шагающая вверх и вниз» мелодия a la Bach: весёлые смеющиеся бабёнки представились мне в виде мелодии, из которой я потом сделал среднюю часть или Trio…»

Intermezzo – вещь инструментальная. Каждый, кто слышит, видит своё, но есть у Мусоргского хрестоматийные вещи, напрямую связанные с Псковом и Печорами. Причём не только в музыке. Он помогал Римскому-Корсакову подбирать слова к хоровым песням в опере «Псковитянка», основываясь на псковском фольклоре.

Наконец, в биографии Мусоргского есть и такой экзотический эпизод. В «Псковских губернских ведомостях» от 26 июня 1876 года напечатано: «Указом правительствующего сената от 16 сего июня утверждены почётными мировыми судьями по Торопецкому судебно-мировому округу: полковник Василий Кузнецов... капитан Пётр Языков, полковник Голенищев-Кутузов, генерал-адъютант Сергей Кушелев, подпоручики Филарет и Модест Мусоргские».

Какой Мусоргский был мировой судья – мы не знаем, но композитором он был, несмотря ни на что, мирового уровня.

«Где люди, жизнь - там нет места предвзятым параграфам и статьям»

Завершился нынешний фестиваль русской музыки выступлением группы Dagamba. Она из Латвии, но фронтмен группы латыш Валтер Пуце (виолончель) особо подчеркнул интернациональный состав (литовский пианист, итальянский барабанщик, русский виолончелист и иранский перкуссионист).

Бывает, группу Dagamba называют «музыкальными хулиганами» (Мусоргского в своё время тоже могли бы так называть). Если эклектика - это хулиганство, то хулиганами их называют обоснованно. Правила они нарушают с удовольствием.

В этот вечер филармоническая аудитория разительно отличалась от той, что приходила в первые два дня на классические концерты. Во-первых, людей в зале было больше. Во-вторых, они были моложе. Концерт долго не мог завершиться. Публика жаждала новых композиций. Группе из Риги уже и диплом фестиваля вручили, но зрители требовали продолжения шоу.

Группа Dagamba. Псков, 22 апреля 2018 г. Фото: Андрей Кокшаров.

Dagamba сочетает классику, рок и этническую музыку. Связка классики и этно в их исполнении мне кажется более органичной. Во всяком случае, Хамидрез Рахбаралам (даф, вокал), его пение и игра придали концерту глубину. Хотя от русской музыки это было максимально далеко. Зато тут чувствовались не только виртуозность и напористость, но и нечто большее. Большой персидский бубен и пронзительная восточная песня в обрамлении виолончелей и клавишных – это было, наверное, лучшее, что прозвучало в этот вечер.

Хотя наибольший энтузиазм у публики вызывали более популярные вещи вроде «Времён года» Вивальди или оды «К радости» Бетховена.

«Я счастлива, что оказалась здесь», «фантастический концерт»… Зрители после концерта с удовольствием делились впечатлениями. Но были и те, кто посчитал концерт группы Dagamba, мягко говоря, не слишком удачным. Поверхностным, что ли. Профессиональные аранжировки, безусловное исполнительское мастерство, умение работать с залом… Это не отрицалось. Но, кажется, что музыкантам почти всё равно, что исполнять: Бетховена, U2, Прокофьева, Rammstein, Рахманинова, ABBA, «Очи чёрные», Вивальди… Но делают они это с одинаковым энтузиазмом, и если приедут в Псков ещё, то аншлаг гарантирован.

Быть может, кто-нибудь из зрителей, наслушавшись виолончелей от Dagamba, в будущем захочет услышать те же классические произведения без рок-обработки.

***

В июле 1872 года, по обыкновению подписавшись «Ваш Мусорянин», Мусоргский написал письмо критику Владимиру Стасову. В нём есть интересные слова о том, что композитор думал о живом и неживом искусстве и отчего «наши музыканты чаще о технике толкуют, чем о целях и задачах исторических».

Людей, которые больше обращают внимание на технику извлечения звука из музыкального инструмента, чем на одухотворённость и красоту, он называл «симфоническими попами» («я не против Симфонии, но против симфонистов - неисправимые консерваторы»).

«Воистину - пока музыкант художник не отрешится от пелёнок, подтяжек, штрипок, до той поры будут царить симфонические попы, поставляющие свой талмуд 1-го и 2-го издания как альфу и омегу в жизни искусства, - написал Мусоргский Стасову. - Чуют умишки, что талмуд их неприменим в живом искусстве: где люди, жизнь - там нет места предвзятым параграфам».

Успех или неудача любого музыкального произведения, любого музыкального фестиваля впрямую связаны с тем, сколько в них вложено живого таланта и сколько «параграфов и статей».